Неточные совпадения
Горница была большая,
с голландскою печью и перегородкой. Под образами стоял раскрашенный узорами стол, лавка и два стула. У входа был шкафчик
с посудой. Ставни были закрыты, мух было мало, и так чисто, что Левин позаботился о том, чтобы Ласка, бежавшая дорогой и купавшаяся в лужах, не натоптала пол, и указал ей место в углу у двери. Оглядев горницу, Левин
вышел на задний двор. Благовидная молодайка в калошках, качая пустыми
ведрами на коромысле, сбежала впереди его зa водой к колодцу.
Самгин вынул из кармана брюк часы, они показывали тридцать две минуты двенадцатого. Приятно было ощущать на ладони вескую теплоту часов. И вообще все было как-то необыкновенно, приятно-тревожно. В небе тает мохнатенькое солнце медового цвета. На улицу
вышел фельдшер Винокуров
с железным измятым
ведром, со скребком, посыпал лужу крови золою, соскреб ее снова в
ведро. Сделал он это так же быстро и просто, как просто и быстро разыгралось все необыкновенное и страшное на этом куске улицы.
Он ждал, что она выбежит на крыльцо на его колокольчик, но на девичье крыльцо
вышли две босые, подтыканные бабы
с ведрами, очевидно моющие полы.
Лошади кормятся без призора, стаи голубей и воробьев мечутся под ногами, а извозчики в трактире чай пьют. Извозчик,
выйдя из трактира, черпает прямо из бассейна грязным
ведром воду и поит лошадь, а вокруг бассейна — вереница водовозов
с бочками.
Дождь лил как из
ведра, так что на крыльцо нельзя было
выйти; подъехала карета, в окошке мелькнул образ моей матери — и
с этой минуты я ничего не помню…
— Стара стала, слаба стала! Шли мы, я помню, в восемьсот четырнадцатом, походом — в месяц по четыре
ведра на брата
выходило! Ну-с, четырежды восемь тридцать два — кажется, лопнуть можно! — так нет же, все в своем виде! такая уж компания веселая собралась: всё ребята были теплые!
— Ну,
выходи, дьяволы!
С кем на
ведро схватимся?
Старик задумался. Тонкие струйки вакштафного дыма, вылетая из-под его седых усов и разносясь по воздуху, окрашивались янтарною пронизью взошедшего солнца; куры слетели
с насестей и,
выйдя из закутки, отряхивались и чистили перья. Вот на мосту заиграл в липовую дудку пастух; на берегу зазвенели о водонос пустые
ведра на плечах босой бабы; замычали коровы, и собственная работница протопопа, крестя зевающий рот, погнала за ворота хворостиной коровку; канарейка трещит на окне, и день во всем сиянии.
Выйдя из ворот, он видит: впереди, домов за десяток, на пустынной улице стоят две женщины, одна —
с вёдрами воды на плечах, другая —
с узлом подмышкой; поравнявшись
с ними, он слышит их мирную беседу: баба
с вёдрами, изгибая шею, переводит коромысло
с плеча на плечо и, вздохнув, говорит...
Медведев(сомневаясь). Можно? (Лука
выходит в сени
с ведром в руке.) М-да… тут — разговор идет… насчет Васьки… ты не слыхал?
(Дверь за Бессеменовым затворяется, и конца речи не слышно. Комната пуста.
С двух сторон в нее несется шум: звуки голосов из комнаты Бессеменовых, тихий говор, стоны и возня из комнаты Татьяны. Тетерев вносит
ведро воды, ставит у двери и осторожно стучит в нее пальцем. Степанида отворяет дверь, берет
ведро и тоже
выходит в комнату, отирая пот
с лица.)
— Извините, что я не попрощался… — начал было Коротков и смолк. Хозяин стоял без уха и носа, и левая рука у него была отломлена. Пятясь и холодея, Коротков выбежал опять в коридор. Незаметная потайная дверь напротив вдруг открылась, и из нее
вышла сморщенная коричневая баба
с пустыми
ведрами на коромысле.
Выходят: Елеся из своей калитки
с кистью и
ведром краски, Петрович из лавки.
Она
вышла в сени. Землемер покрестился на образа и сел за стол. Степан поместился поодаль от господ, на самом краю скамейки, там, где стояли
ведра с водой.
— Нет, ты слушай. Я был у Синтянина, и
выхожу, а дождь как из
ведра, и ветер, и темь, и снег мокрый вместе
с дождем — словом халепа, а не погода.
Дождь льет как из
ведра… И ни одного извозчика, к моему несчастью. У театрального подъезда стоит карета… Счастливцы те, кто поедут в ней. Я
с завистью смотрю на закрытый экипаж. Внезапно сторож распахивает дверь, и кто-то, маленький и изящный, закутанный в меховое манто,
с голубым капором на миниатюрной головке,
выходит на подъезд.
Он осмотрел стол, уверился, что отверстия для стока жидкости открыты, и жестяные
ведра висят на своих обычных местах, затем он выполоскал под краном губку, и, увидев на столе красное пятно,
с необычайным усердием снова обмыл стол и даже вытер стены, прибрал в угол чьи-то забытые калоши и
выходя столкнулся в дверях
с двумя студентами.